Демография – это управление ожиданиями
19.07.2016
Сергей Рыбальченко, генеральный директор Института научно-общественной экспертизы.
Где мы в демографическом смысле находимся сейчас? Наша стартовая позиция на сегодня?
Россия - одна из самых больших стран, но по численности населения мы занимаем 9 место в мире. А к 2050 году, по прогнозам ООН, можем откатиться на 18-е. Плотность населения, чем дальше на восток, тем ниже, и на Чукотке она составляет 1 человек на 10 квадратных километров. При этом по соседству с нашим Дальним Востоком - три крупнейшие экономики мира: США, Китай, Япония. Мы живем в прагматичном мире. Они вряд ли станут долго смотреть за тем, как иррационально используется наша территория.
Можно ли считать эту ситуацию поправимой или сделать ничего нельзя?
Ряд демографов считает, что для нас наступил второй демографический переход, через который проходят все развитые страны. В этом случае можно снизить смертность до средневропейских показателей, но естественную убыль населения можно только компенсировать миграцией. Но я придерживаюсь другой позиции. Мы видим, что развитые страны, которые последовательно проводят пронаталистскую политику, достигают определенных успехов в улучшении демографической ситуации. И если мы будем идти по этому пути, то перспективы у нас есть.
А привлечение мигрантов рассматривается как полезный инструмент?
В краткосрочной перспективе миграция может решить проблемы дефицита трудовых ресурсов, но в долгосрочной - больше рисков, чем положительных моментов. Мигранты, как правило, неквалифицированная рабочая сила с невысокими доходами. Нагрузка на социальную сферу, которую они приносят с собой, может перекрыть экономические выгоды, которые мы получаем от их привлечения. На мой взгляд, идеологически правильно и более выгодно помогать коренному населению улучшать жизнь свою и детей, чем стимулировать социализацию людей, не идентичных нам по ментальности. К тому же надо иметь в виду, что в странах – миграционных донорах сейчас свои демографические ямы. На Украине, в Белоруссии - мощнейшая яма, в Средней Азии – тоже, связанная с резким падением рождаемости в 90-х. Рассчитывать нужно на свои ресурсы.
Меры, которые принимаются на государственном уровне, результативны?
В России с 2013 года фиксируется естественный прирост населения. Суммарный коэффициент рождаемости с 2007 года растет в России темпами, самыми высокими в Европе, это второй результат в мире. Увеличивается доля вторых и третьих рождений, снижается смертность, хотя пока и не так, как нам бы хотелось. Но сегодня мы в точке бифуркации: если мы будем наращивать наши усилия, демографическая ситуация будет улучшаться, если нет, мы будем скатываться к негативному сценарию.
Какие факторы толкают нас к падению?
Есть долгосрочные негативные тенденции. Они будут оказывать свое влияние в ближайшие десятилетия, практически весь 21 век. Это демографическая яма, связанная с низкой рождаемостью в 90-е годы. В 2016-2023 годах численность женщин в активном репродуктивном возрасте 20-29 лет, на которые приходится 60% всех рождений, сократится по прогнозам Росстата на 3,2 млн. человек, что приведет к уменьшению абсолютных показателей рождаемости. Это вызов, на который у нас пока нет хорошего ответа.
Последствия для экономики и социальной сферы?
Уже сейчас остро ощущается дефицит кадров в технологических отраслях, прежде всего, в оборонной. Все это будет вести к снижению темпа экономического роста и инвестиционной привлекательности страны. В перспективе снизится численность мужчин призывного возраста. А это может вызвать проблемы с обороноспособностью, национальной безопасностью, а в дальнейшем и с территориальной целостностью.
Сократится численность и доля населения в трудоспособном возрасте. Причем эта тенденция сохранится до 2050 года и за его пределами при любых, даже самых оптимистических демографических сценариях. А доля населения в нетрудоспособном возрасте, наоборот, будет расти. Причем, чем лучше у нас будут показатели рождаемости и ожидаемой продолжительности жизни, тем выше коэффициент демографической нагрузки – отношения численности населения в нетрудоспособном возрасте к численности населения в трудоспособном возрасте.
Это явление я называю «социальной ловушкой демографии». Бездумная «оптимизация социальных расходов» неминуемо приведет к ухудшению демографических показателей. И наоборот: при позитивных демографических показателях существенно вырастут расходы на здравоохранение, пенсионное обеспечение.
Сколько людей будет жить в стране, если все пойдет так, как вы сейчас обрисовали?
В целом при инерционном сценарии, то есть если ничего не изменится, через 35 лет численность населения сократится примерно до 116 млн человек. В 2012 году экспертный совет при правительстве поставил задачу оценить последствия различных демографических сценариев для отраслей экономики и социальной сферы. Наш институт предложил привлечь лучших экспертов в области демографии и подготовить аналитический доклад о том, что нас ожидает. Доклад о демографической политике России «Через 10 лет будет поздно» мы представили 2 года назад.
Особая задача - анализ условий и целевых параметров, при которых население России к 2050 году достигло бы численности 154 млн человек. Этот сценарий демографического роста предложил в 2012 году Владимир Путин в статье «Строительство справедливости. Социальная политика для России». Мы исследовали, что для этого необходимо сделать.
По одному из вариантов, для этого к 2025 году суммарный коэффициент рождаемости должен достичь уровня 2,05 детей на женщину и ожидаемая продолжительность жизни 79 лет. Могу сказать, что ориентиры очень высокие. И если вы будете разговаривать с умеренными оптимистами, то они, конечно, скажут, что это фантастика, это трудно, но дальше мы постараемся обосновать, как этого можно достичь управленчески, основываясь на опыте других стран.
Оптимистичный сценарий снимает проблемы, связанные с демографией?
С численностью населения – да, мы выходим на устойчивый рост в перспективе, при условии миграционного прироста на нынешнем уровне – примерно 300 тыс. чел. в год. Негативные факторы, связанные со структурой населения, останутся. Например, –снижение численности населения трудоспособного возраста с нынешних 84 млн на 10 млн. Но при инерционном сценарии, то есть нынешних показателях рождаемости и смертности, мы получим снижение на 25 млн. чел, почти на 30%. Т.е. мы фактически мы уже сейчас и в любом случае должны думать о политике замещения недостающего трудового потенциала. Необходима разработка стратегии развития трудового потенциала и рынка труда, которой на федеральном уровне сейчас нет. Иначе мы все время будем бить по хвостам. Нам нужно всерьез заниматься сбережением и наращиванием трудовых ресурсов, их качеством, повышением производительности труда, замещением человеческого труда - автоматизацией, механизацией, роботизацией.
Как можно это выпадение компенсировать?
Во-первых, это сокращение смертности населения трудоспособного возраста. Это наш главный резерв. В 2015 году примерно 24% всех смертей пришлось на трудоспособное население. Из них 79% это мужчины. Ситуация улучшается, но порядок этих цифр сохраняется на протяжении многих лет. Если мы снизим смертность мужского населения в трудоспособном возрасте до уровня женщин, то сохраним примерно 350 тысяч дополнительных жизней, которые мы теряем ежегодно. Фактически, это уровень миграционного прироста. Т.е. происходит замещение трудоспособного мужского населения мигрантами. Мы должны сократить нашу смертность примерно на 25%. Это очень трудно, конечно. Но другого выхода у нас нет. И с моей точки зрения, это реально.
А второе - стимулирование активного трудового долголетия. За счет этого можно получить дополнительно 5-6 млн работающих. Для этого нужны программы трудовой инклюзии людей с инвалидностью и более быстрое возвращение женщин, родивших ребенка, на рынок труда. Для этого нужна эффективная система ухода за детьми до 3-х лет. Во Франции и странах Скандинавии широкое развитие яслей и нянь позволили существенно повысить рождаемость и улучшить материальное положение семей одновременно.
Будет ли ли население реагировать на меры демографической политики?
Исследование, проведенное в 2012 году Росстатом вместе с Центром изучения проблем народонаселения МГУ, показывает, что, если новые меры будут введены в ближайшие три года, то женщина оценивает вероятность рождения второго ребенка в 1,4 раза выше, а третьего - почти в 1,7 раза выше. Т.е. население готово реагировать на новые меры демографической политики. И ждет их.
На прежние меры оно реагировало?
Статистика и исследования показывают, что реагирует. В 2007 году произошел первый существенный рост рождаемости. Это эффект от введения материнского капитала и мер поддержки семей с детьми.
Но дальше темпы роста рождаемости постепенно снижались. К 2012 году демографы ожидали сокращения рождаемости. Но новые инициативы, связанные с бесплатными земельными участками для многодетных и региональным материнским капиталом, позволили в 2012 году получить прирост примерно на 100 тысяч новых рождений, который сохраняется до сих пор. Региональный материнский капитал выделяется в дополнение к федеральному при рождении третьего ребенка и последующих (а в некоторых регионах даже начиная со второго). Т.е. все-таки демография - это управление ожиданиями. Если люди ожидают, что будет улучшение, они на это реагируют.
Есть ли у нас резервы? Да, снижается численность женщин в активном репродуктивном возрасте 20-29 лет. Но пока еще растет контингент в возрасте 30-34 года, в этом диапазоне находится средний возраст матери при рождении 3-го ребенка. При этом: «Что оценивает женщина?» - это очень хороший вопрос. Есть разница между числом желаемых женщиной детей – и числом действительно родившихся. У нас сейчас желаемое число детей колеблется около 2,3. При этом ожидаемое число 1,92. Фактически разница у нас 0,6. Вот это и есть предел возможностей для наших решений и влияний. Нужно убрать те барьеры, которые мешают семье и женщине иметь большее число детей.
Что мешает в первую очередь?
Материальные трудности и неуверенность в завтрашнем дне отмечают примерно 80%, жилищные проблемы – 68%. Когда мы говорим, что преградой для рождения большего числа детей являются материальные трудности, нужно помнить, что самое бедное население в России на сегодня - это детское население. Но дети не сами по себе, а вместе с родителями попадают в эту категорию. Из 22 млн бедных сегодня – более двух третей – семьи с детьми. Причем большая их часть проживает в сельской местности и малых городах с численностью населения до 50 тысяч человек.
Мы еще три года назад постарались посчитать, сколько нужно средств, чтобы эту глубину бедности смягчить хотя бы до прожиточного минимума. Это 254 млрд рублей, или 0,5 % ВВП по данным 2012 года. Причем решить проблему бедности нужно не столько за счет пособия, сколько за счет мобилизации трудовой активности, обучения, яслей и прочих мер.
Крайне необходима система семейного налогообложения, когда налоги вы платите в зависимости от брачного состояния и семейной нагрузки. Вступаете в брак - вы платите меньше налог. У вас рождаются дети – и с каждым ребенком все меньше налог. Например, в силу такой системы французская семья с 2 детьми платит в три раза меньше налогов, чем российская семья. Мы одна из немногих стран, которая не имеет прогрессивной шкалы налогообложения доходов. Альтернативой может стать семейное налогообложение, которое зависит не от размера доходов, а от вашего вклада в будущее страны. Вот эта форма стимулирования, на мой взгляд, очень перспективна.
Еще одна задача, которая системно не решена, это реализация специальной программы по первоочередному улучшению жилищных условий для семей с тремя и более детьми.
И, кстати, третье наше предложение - это такой демографический маневр, когда часть акциза, повышение акциза на табак и алкоголь могли бы направляться в этот фонд для реализации мер демографической политики.
Меры по сокращению потребления алкоголя и табака совсем не на «ура» воспринимаются крупными игроками, которые на этом строят свой бизнес. Можно ли говорить о существовании «антидемографического лобби» и объяснить его усилиями то, что очень многих решений еще не приняли?
Алкогольный бизнес, как вообще бизнес, основанный на социальных пороках, безусловно, всячески продвигает себя. И как только находит возможность отыграть ситуацию назад, он это делает. Делает это мастерски, всячески обосновывая, например, что народ у нас умирает не от водки, а от плохой водки. А на самом деле есть прямая зависимость между цифрами смертности и принятием определенных решений относительно алкоголя.
Ограничение на продажу алкоголя во время массовых праздников и после 23 часов, антитабачный закон как-то влияют на демографическую ситуацию?
Конечно. Меры, которые направлены на снижение потребления, приводят к улучшению ситуации. Ограничение алкоголя - это не наше изобретение. Во-первых, это путь перевода на более легкий алкоголь. Если люди переходят на пиво и на вино, это лучше с точки зрения снижения смертности, чем крепкий алкоголь. Потому что крепкий алкоголь очень сложно человеку дозировать, он выходит из-под контроля. Во-вторых, необходимо общее снижение потребления алкоголя населением. Обыватель считает, кто сильно пьет, те и умирают. На самом деле умирают все, в том числе малопьющие. Потому что человеку иногда достаточно маленькой дозы, чтобы у него развилось какое-то заболевание.
Роль медицинской защиты материнства и детства?
У нас 30% детей рождается больными или заболевшими. Сейчас у нас заниматься здоровьем женщины и ее будущего ребенка начинают с того момента, когда она обратилась, уже будучи беременной. Одна из идей – это введение такого сертификата молодоженов, чтобы люди могли, еще только решив завести ребенка, пройти полный скрининг-анализ и, если потребуется лечение, пролечиться. Потому что инфекция на самом деле имеет решающее значение, именно в здоровье детей.
Денег у государства становится меньше. Есть ли меры дешевые, а лучше бесплатные?
Правительство должно понять, что расходы на детей – самые важные инвестиции. Материнский капитал - это инвестиции. 96% всех средств материнского капитала направляется на строительство жилья. Каждый рубль, вложенный в строительство, приобретение жилья автоматом возвращает 40% в бюджеты всех уровней. Есть расчеты, которые это показывают. Дальше, вы ведь строите экономический объект, в котором есть услуги ЖКХ, налоги на имущество, и прочее и прочее. Т.е. возвратность этих средств обеспечивается.
Услуги по уходу за детьми до 3 лет. Это абсолютно не дорогая система. Во Франции 37% детей обслуживают сертифицированные няни на дому. Няня, которая прошла 60 часов первоначальной подготовки, у себя дома принимает 3-4 ребенка. Да, государство дает пособие няне, выплачивает за нее пенсионные взносы, но мама при этом возвращается к работе. Не теряет свою профессиональную квалификацию, не просит пособий. Эти меры в кризис крайне нужны. И бизнес должен об этом говорить в полный голос.
Нельзя сказать, что ничего не делается. Правительством, предложены меры поддержки матери при рождении первого ребенка, в частности стимулирование мер, когда мама с ребенком может пройти подготовку при поступлении в вуз. Но этих мер в условиях роста бедности населения недостаточно.
Есть ли регионы, которые позитивно выделяются на общем демографическом фоне?
Из регионов, которые мы изучали, неожиданно даже для себя я бы выделил бы Сахалин. Не по общей ситуации, а по рождаемости. Потому что они вышли на хороший уровень рождаемости 1,9 детей на женщину. И скорее всего, благодаря недорогим мерам. Они начали выплачивать пособие на питание – сначала беременным и многодетным, потом всем мамам, имеющим детей до 3 лет.
Какие решения должны быть приняты на федеральном уровне?
В демографической политике нужны долгосрочные инструменты и механизмы, которые не зависят ни от политического курса, ни от общественных настроений.
Если будет принят комплекс новых мер, государству необходим надежный управляющий партнер в области демографической политики. Назовем его условно «Фонд «Будущие поколение». Например, во Франции это Национальная касса семейных пособий - орган, который занимается не только выплатой пособий, а финансированием яслей, социальной работой. Он работает по контракту с правительством, финансируется из разных источников, в том числе за счет части акцизов на табак.
Нужна система просемейных общественных организаций, имеющих реальные рычаги влияния на местном и региональном уровне. Нужен национальный союз просемейных организаций на федеральном уровне, пока такой организации нет. Правда, наш опыт показывает, что атрибуты часто создаются ради атрибутов, а не действий.
Я предлагаю в ближайшие 5 лет реализовать 2 национальных проекта: развитие системы услуг по уходу за детьми до 3 лет (ясли и няни) и снижение смертности мужского населения в трудоспособном возрасте. Оба проекта можно сделать только с опорой на просемейные организации и бизнес.
Общественное сознание к таким мерам уже достаточно подготовлено. Многочисленные исследования, как международные, так и российские (ВЦИОМ, ФОМ), показывают, что на первый план среди разделяемых нашим обществом ценностей вышла семья, чего не было в советское время. В Советском Союзе на первом месте была работа, и в целом материальное благополучие, но не семья.
По материалам https://wciom.ru
Демография – это управление ожиданиями
Сергей Рыбальченко, генеральный директор Института научно-общественной экспертизы.Где мы в демографическом смысле находимся сейчас? Наша стартовая позиция на сегодня?
Россия - одна из самых больших стран, но по численности населения мы занимаем 9 место в мире. А к 2050 году, по прогнозам ООН, можем откатиться на 18-е. Плотность населения, чем дальше на восток, тем ниже, и на Чукотке она составляет 1 человек на 10 квадратных километров. При этом по соседству с нашим Дальним Востоком - три крупнейшие экономики мира: США, Китай, Япония. Мы живем в прагматичном мире. Они вряд ли станут долго смотреть за тем, как иррационально используется наша территория.
Можно ли считать эту ситуацию поправимой или сделать ничего нельзя?
Ряд демографов считает, что для нас наступил второй демографический переход, через который проходят все развитые страны. В этом случае можно снизить смертность до средневропейских показателей, но естественную убыль населения можно только компенсировать миграцией. Но я придерживаюсь другой позиции. Мы видим, что развитые страны, которые последовательно проводят пронаталистскую политику, достигают определенных успехов в улучшении демографической ситуации. И если мы будем идти по этому пути, то перспективы у нас есть.
А привлечение мигрантов рассматривается как полезный инструмент?
В краткосрочной перспективе миграция может решить проблемы дефицита трудовых ресурсов, но в долгосрочной - больше рисков, чем положительных моментов. Мигранты, как правило, неквалифицированная рабочая сила с невысокими доходами. Нагрузка на социальную сферу, которую они приносят с собой, может перекрыть экономические выгоды, которые мы получаем от их привлечения. На мой взгляд, идеологически правильно и более выгодно помогать коренному населению улучшать жизнь свою и детей, чем стимулировать социализацию людей, не идентичных нам по ментальности. К тому же надо иметь в виду, что в странах – миграционных донорах сейчас свои демографические ямы. На Украине, в Белоруссии - мощнейшая яма, в Средней Азии – тоже, связанная с резким падением рождаемости в 90-х. Рассчитывать нужно на свои ресурсы.
Меры, которые принимаются на государственном уровне, результативны?
В России с 2013 года фиксируется естественный прирост населения. Суммарный коэффициент рождаемости с 2007 года растет в России темпами, самыми высокими в Европе, это второй результат в мире. Увеличивается доля вторых и третьих рождений, снижается смертность, хотя пока и не так, как нам бы хотелось. Но сегодня мы в точке бифуркации: если мы будем наращивать наши усилия, демографическая ситуация будет улучшаться, если нет, мы будем скатываться к негативному сценарию.
Какие факторы толкают нас к падению?
Есть долгосрочные негативные тенденции. Они будут оказывать свое влияние в ближайшие десятилетия, практически весь 21 век. Это демографическая яма, связанная с низкой рождаемостью в 90-е годы. В 2016-2023 годах численность женщин в активном репродуктивном возрасте 20-29 лет, на которые приходится 60% всех рождений, сократится по прогнозам Росстата на 3,2 млн. человек, что приведет к уменьшению абсолютных показателей рождаемости. Это вызов, на который у нас пока нет хорошего ответа.
Последствия для экономики и социальной сферы?
Уже сейчас остро ощущается дефицит кадров в технологических отраслях, прежде всего, в оборонной. Все это будет вести к снижению темпа экономического роста и инвестиционной привлекательности страны. В перспективе снизится численность мужчин призывного возраста. А это может вызвать проблемы с обороноспособностью, национальной безопасностью, а в дальнейшем и с территориальной целостностью.
Сократится численность и доля населения в трудоспособном возрасте. Причем эта тенденция сохранится до 2050 года и за его пределами при любых, даже самых оптимистических демографических сценариях. А доля населения в нетрудоспособном возрасте, наоборот, будет расти. Причем, чем лучше у нас будут показатели рождаемости и ожидаемой продолжительности жизни, тем выше коэффициент демографической нагрузки – отношения численности населения в нетрудоспособном возрасте к численности населения в трудоспособном возрасте.
Это явление я называю «социальной ловушкой демографии». Бездумная «оптимизация социальных расходов» неминуемо приведет к ухудшению демографических показателей. И наоборот: при позитивных демографических показателях существенно вырастут расходы на здравоохранение, пенсионное обеспечение.
Сколько людей будет жить в стране, если все пойдет так, как вы сейчас обрисовали?
В целом при инерционном сценарии, то есть если ничего не изменится, через 35 лет численность населения сократится примерно до 116 млн человек. В 2012 году экспертный совет при правительстве поставил задачу оценить последствия различных демографических сценариев для отраслей экономики и социальной сферы. Наш институт предложил привлечь лучших экспертов в области демографии и подготовить аналитический доклад о том, что нас ожидает. Доклад о демографической политике России «Через 10 лет будет поздно» мы представили 2 года назад.
Особая задача - анализ условий и целевых параметров, при которых население России к 2050 году достигло бы численности 154 млн человек. Этот сценарий демографического роста предложил в 2012 году Владимир Путин в статье «Строительство справедливости. Социальная политика для России». Мы исследовали, что для этого необходимо сделать.
По одному из вариантов, для этого к 2025 году суммарный коэффициент рождаемости должен достичь уровня 2,05 детей на женщину и ожидаемая продолжительность жизни 79 лет. Могу сказать, что ориентиры очень высокие. И если вы будете разговаривать с умеренными оптимистами, то они, конечно, скажут, что это фантастика, это трудно, но дальше мы постараемся обосновать, как этого можно достичь управленчески, основываясь на опыте других стран.
Оптимистичный сценарий снимает проблемы, связанные с демографией?
С численностью населения – да, мы выходим на устойчивый рост в перспективе, при условии миграционного прироста на нынешнем уровне – примерно 300 тыс. чел. в год. Негативные факторы, связанные со структурой населения, останутся. Например, –снижение численности населения трудоспособного возраста с нынешних 84 млн на 10 млн. Но при инерционном сценарии, то есть нынешних показателях рождаемости и смертности, мы получим снижение на 25 млн. чел, почти на 30%. Т.е. мы фактически мы уже сейчас и в любом случае должны думать о политике замещения недостающего трудового потенциала. Необходима разработка стратегии развития трудового потенциала и рынка труда, которой на федеральном уровне сейчас нет. Иначе мы все время будем бить по хвостам. Нам нужно всерьез заниматься сбережением и наращиванием трудовых ресурсов, их качеством, повышением производительности труда, замещением человеческого труда - автоматизацией, механизацией, роботизацией.
Как можно это выпадение компенсировать?
Во-первых, это сокращение смертности населения трудоспособного возраста. Это наш главный резерв. В 2015 году примерно 24% всех смертей пришлось на трудоспособное население. Из них 79% это мужчины. Ситуация улучшается, но порядок этих цифр сохраняется на протяжении многих лет. Если мы снизим смертность мужского населения в трудоспособном возрасте до уровня женщин, то сохраним примерно 350 тысяч дополнительных жизней, которые мы теряем ежегодно. Фактически, это уровень миграционного прироста. Т.е. происходит замещение трудоспособного мужского населения мигрантами. Мы должны сократить нашу смертность примерно на 25%. Это очень трудно, конечно. Но другого выхода у нас нет. И с моей точки зрения, это реально.
А второе - стимулирование активного трудового долголетия. За счет этого можно получить дополнительно 5-6 млн работающих. Для этого нужны программы трудовой инклюзии людей с инвалидностью и более быстрое возвращение женщин, родивших ребенка, на рынок труда. Для этого нужна эффективная система ухода за детьми до 3-х лет. Во Франции и странах Скандинавии широкое развитие яслей и нянь позволили существенно повысить рождаемость и улучшить материальное положение семей одновременно.
Будет ли ли население реагировать на меры демографической политики?
Исследование, проведенное в 2012 году Росстатом вместе с Центром изучения проблем народонаселения МГУ, показывает, что, если новые меры будут введены в ближайшие три года, то женщина оценивает вероятность рождения второго ребенка в 1,4 раза выше, а третьего - почти в 1,7 раза выше. Т.е. население готово реагировать на новые меры демографической политики. И ждет их.
На прежние меры оно реагировало?
Статистика и исследования показывают, что реагирует. В 2007 году произошел первый существенный рост рождаемости. Это эффект от введения материнского капитала и мер поддержки семей с детьми.
Но дальше темпы роста рождаемости постепенно снижались. К 2012 году демографы ожидали сокращения рождаемости. Но новые инициативы, связанные с бесплатными земельными участками для многодетных и региональным материнским капиталом, позволили в 2012 году получить прирост примерно на 100 тысяч новых рождений, который сохраняется до сих пор. Региональный материнский капитал выделяется в дополнение к федеральному при рождении третьего ребенка и последующих (а в некоторых регионах даже начиная со второго). Т.е. все-таки демография - это управление ожиданиями. Если люди ожидают, что будет улучшение, они на это реагируют.
Есть ли у нас резервы? Да, снижается численность женщин в активном репродуктивном возрасте 20-29 лет. Но пока еще растет контингент в возрасте 30-34 года, в этом диапазоне находится средний возраст матери при рождении 3-го ребенка. При этом: «Что оценивает женщина?» - это очень хороший вопрос. Есть разница между числом желаемых женщиной детей – и числом действительно родившихся. У нас сейчас желаемое число детей колеблется около 2,3. При этом ожидаемое число 1,92. Фактически разница у нас 0,6. Вот это и есть предел возможностей для наших решений и влияний. Нужно убрать те барьеры, которые мешают семье и женщине иметь большее число детей.
Что мешает в первую очередь?
Материальные трудности и неуверенность в завтрашнем дне отмечают примерно 80%, жилищные проблемы – 68%. Когда мы говорим, что преградой для рождения большего числа детей являются материальные трудности, нужно помнить, что самое бедное население в России на сегодня - это детское население. Но дети не сами по себе, а вместе с родителями попадают в эту категорию. Из 22 млн бедных сегодня – более двух третей – семьи с детьми. Причем большая их часть проживает в сельской местности и малых городах с численностью населения до 50 тысяч человек.
Мы еще три года назад постарались посчитать, сколько нужно средств, чтобы эту глубину бедности смягчить хотя бы до прожиточного минимума. Это 254 млрд рублей, или 0,5 % ВВП по данным 2012 года. Причем решить проблему бедности нужно не столько за счет пособия, сколько за счет мобилизации трудовой активности, обучения, яслей и прочих мер.
Крайне необходима система семейного налогообложения, когда налоги вы платите в зависимости от брачного состояния и семейной нагрузки. Вступаете в брак - вы платите меньше налог. У вас рождаются дети – и с каждым ребенком все меньше налог. Например, в силу такой системы французская семья с 2 детьми платит в три раза меньше налогов, чем российская семья. Мы одна из немногих стран, которая не имеет прогрессивной шкалы налогообложения доходов. Альтернативой может стать семейное налогообложение, которое зависит не от размера доходов, а от вашего вклада в будущее страны. Вот эта форма стимулирования, на мой взгляд, очень перспективна.
Еще одна задача, которая системно не решена, это реализация специальной программы по первоочередному улучшению жилищных условий для семей с тремя и более детьми.
И, кстати, третье наше предложение - это такой демографический маневр, когда часть акциза, повышение акциза на табак и алкоголь могли бы направляться в этот фонд для реализации мер демографической политики.
Меры по сокращению потребления алкоголя и табака совсем не на «ура» воспринимаются крупными игроками, которые на этом строят свой бизнес. Можно ли говорить о существовании «антидемографического лобби» и объяснить его усилиями то, что очень многих решений еще не приняли?
Алкогольный бизнес, как вообще бизнес, основанный на социальных пороках, безусловно, всячески продвигает себя. И как только находит возможность отыграть ситуацию назад, он это делает. Делает это мастерски, всячески обосновывая, например, что народ у нас умирает не от водки, а от плохой водки. А на самом деле есть прямая зависимость между цифрами смертности и принятием определенных решений относительно алкоголя.
Ограничение на продажу алкоголя во время массовых праздников и после 23 часов, антитабачный закон как-то влияют на демографическую ситуацию?
Конечно. Меры, которые направлены на снижение потребления, приводят к улучшению ситуации. Ограничение алкоголя - это не наше изобретение. Во-первых, это путь перевода на более легкий алкоголь. Если люди переходят на пиво и на вино, это лучше с точки зрения снижения смертности, чем крепкий алкоголь. Потому что крепкий алкоголь очень сложно человеку дозировать, он выходит из-под контроля. Во-вторых, необходимо общее снижение потребления алкоголя населением. Обыватель считает, кто сильно пьет, те и умирают. На самом деле умирают все, в том числе малопьющие. Потому что человеку иногда достаточно маленькой дозы, чтобы у него развилось какое-то заболевание.
Роль медицинской защиты материнства и детства?
У нас 30% детей рождается больными или заболевшими. Сейчас у нас заниматься здоровьем женщины и ее будущего ребенка начинают с того момента, когда она обратилась, уже будучи беременной. Одна из идей – это введение такого сертификата молодоженов, чтобы люди могли, еще только решив завести ребенка, пройти полный скрининг-анализ и, если потребуется лечение, пролечиться. Потому что инфекция на самом деле имеет решающее значение, именно в здоровье детей.
Денег у государства становится меньше. Есть ли меры дешевые, а лучше бесплатные?
Правительство должно понять, что расходы на детей – самые важные инвестиции. Материнский капитал - это инвестиции. 96% всех средств материнского капитала направляется на строительство жилья. Каждый рубль, вложенный в строительство, приобретение жилья автоматом возвращает 40% в бюджеты всех уровней. Есть расчеты, которые это показывают. Дальше, вы ведь строите экономический объект, в котором есть услуги ЖКХ, налоги на имущество, и прочее и прочее. Т.е. возвратность этих средств обеспечивается.
Услуги по уходу за детьми до 3 лет. Это абсолютно не дорогая система. Во Франции 37% детей обслуживают сертифицированные няни на дому. Няня, которая прошла 60 часов первоначальной подготовки, у себя дома принимает 3-4 ребенка. Да, государство дает пособие няне, выплачивает за нее пенсионные взносы, но мама при этом возвращается к работе. Не теряет свою профессиональную квалификацию, не просит пособий. Эти меры в кризис крайне нужны. И бизнес должен об этом говорить в полный голос.
Нельзя сказать, что ничего не делается. Правительством, предложены меры поддержки матери при рождении первого ребенка, в частности стимулирование мер, когда мама с ребенком может пройти подготовку при поступлении в вуз. Но этих мер в условиях роста бедности населения недостаточно.
Есть ли регионы, которые позитивно выделяются на общем демографическом фоне?
Из регионов, которые мы изучали, неожиданно даже для себя я бы выделил бы Сахалин. Не по общей ситуации, а по рождаемости. Потому что они вышли на хороший уровень рождаемости 1,9 детей на женщину. И скорее всего, благодаря недорогим мерам. Они начали выплачивать пособие на питание – сначала беременным и многодетным, потом всем мамам, имеющим детей до 3 лет.
Какие решения должны быть приняты на федеральном уровне?
В демографической политике нужны долгосрочные инструменты и механизмы, которые не зависят ни от политического курса, ни от общественных настроений.
Если будет принят комплекс новых мер, государству необходим надежный управляющий партнер в области демографической политики. Назовем его условно «Фонд «Будущие поколение». Например, во Франции это Национальная касса семейных пособий - орган, который занимается не только выплатой пособий, а финансированием яслей, социальной работой. Он работает по контракту с правительством, финансируется из разных источников, в том числе за счет части акцизов на табак.
Нужна система просемейных общественных организаций, имеющих реальные рычаги влияния на местном и региональном уровне. Нужен национальный союз просемейных организаций на федеральном уровне, пока такой организации нет. Правда, наш опыт показывает, что атрибуты часто создаются ради атрибутов, а не действий.
Я предлагаю в ближайшие 5 лет реализовать 2 национальных проекта: развитие системы услуг по уходу за детьми до 3 лет (ясли и няни) и снижение смертности мужского населения в трудоспособном возрасте. Оба проекта можно сделать только с опорой на просемейные организации и бизнес.
Общественное сознание к таким мерам уже достаточно подготовлено. Многочисленные исследования, как международные, так и российские (ВЦИОМ, ФОМ), показывают, что на первый план среди разделяемых нашим обществом ценностей вышла семья, чего не было в советское время. В Советском Союзе на первом месте была работа, и в целом материальное благополучие, но не семья.
По материалам https://wciom.ru